Существует такая байка: когда американцы в 1991 году искали подходящего человека для организации обучения региональных тележурналистов в новой России, известный правозащитник Алексей Симонов пообещал им помочь, так как сразу понял, что эта работа очень подойдет Манане Асламазян.
Но он не хотел отпускать ее из Фонда гласности, и американцы предложили ему новый компьютер Macintosh, лишь бы он согласился.
Казалось, мы должны были жестко конкурировать с ней и, мягко говоря, недолюбливать друг друга, так как занимались одним и тем же делом. Но мы предпочли дружить и сотрудничать.
Армянская женщина с умными лучистыми глазами, которая заботится обо всех на этом свете, исключая саму себя. Кажется, что она помнит по именам всех учеников «Интерньюса», хотя их несколько тысяч. Она вникает в жизненные проблемы и перипетии близких и далеких людей и каждому старается помочь.
«Манана-мама», «Мать Тереза» – так ее зовут в нашем журналистском мире. И когда государство замахнулось на ее безупречную репутацию, более трех тысяч человек в Интернете поставили подписи под письмом в ее поддержку. Хотя в это время в наше общество вернулся страх и, думаю, многим региональным журналистам, преданным друзьям Мананы, настойчиво рекомендовали не подписывать этого письма.
Много историй у меня связано с Маманой Асламазян.
Расскажу несколько. Много лет назад мы с Михаилом Сладковым были в Ханты-Мансийске на конкурсе «Новости – время местное», организатором которого был <<Интерньюс>>. Позвонила Манана и спросила, сможет ли Михаил Сладков провести занятие по операторскому мастерству для представителей разных телевизионных профессий, но в основном – журналистов.
Я сказала:
– Конечно, сможет!
При этом сердце у меня ушло в пятки. До этого дня Михаил Анатольевич преподавал только у операторов, с которыми легко находил общий язык. Да и группы обычно были небольшими, а тут – огромный зал, полный разного народа.
Сладков не спал ночь, что-то лихорадочно писал в маленьком блокноте и утром перед завтраком заставил меня прослушать несколько тезисов. Все вроде звучало неплохо. Но когда вместе с участниками вошла Манана, на него стало страшно смотреть.
Он умудрился прочитать все тезисы в течение первых пяти минут и замолчал, казалось, навеки. Затем обратился к залу с просьбой задавать вопросы. Люди растерянно молчали. Манана вопросительно смотрела на меня и ждала продолжения. Возникло неприятное напряжение. Я задала несколько вопросов, помогая своему партнеру, и он удивительно коротко и быстро ответил на них. Опять повисла пауза. Манана снова посмотрела на меня, и тогда я вышла на авансцену, встала рядом со Сладковым и мы перешли в режим лекции – диалога. Обстановка изменилась, Михаил Анатольевич обрел свой любимый ироничный стиль, и сумел расположить к себе зал. Однако нашего запала хватило всего на полчаса. Снова возникла пауза. Вопросы закончились.
И тогда Манана оказалась третьей персоной на авансцене и спасла ситуацию. Она обратилась к залу и попросила присутствующих операторов поднять руки. Их оказалось всего восемь человек. Манана предложила им оставшийся час пообщаться с мастером напрямую, тут же сообщила номер комнаты, куда они могут удалиться, а меня попросила провести занятие для журналистов и продюсеров. И все как-то образовалось, рассосалось к всеобщей радости. Думаю, все решили, что так и было задумано.
Когда ранним утром мы вернулись в Москву, Михаил Сладков отвел Манану в сторону и что-то прошептал ей на ухо. Она улыбнулась и погладила его поруке. Думаю, он каялся, она утешала.
Еще помню, как во всех городах, где мы были, она кормила всех членов жюри и педагогов ужином. Заранее отыскивался какой-то особый ресторан, выбиралось особое меню. Но самым поразительным было то, что она помнила пристрастия и
вкусы каждого из нас, и получала особое удовольствие, заказывая баранью ногу для Познера и пикантный соус для Вайля. А иногда, под самый финал ужина, попросьбе Мананы на столах появлялась жареная картошка с грибами. Как же забавно было смотреть на наших изысканных знатоков кулинарии , которые набрасывались на простое блюдо с радостным рычанием.
Около Мананы всегда тепло и надежно. Она любит проверять каждую мелочь, потому что в организации учебы нет (и не может быть!) мелочей. Ее великолепные сотрудники, казалось, не спали и не ели, бегая с бумагами и перетаскивая огромные коробки с плакатами и кассетами. Каждый из них знал свое дело и все вместе были настоящей командой.
Регулярно финансируемый международными фондами «Интерньюс» проводил семинары для региональных журналистов бесплатно. Мы же в Нижнем были вынуждены делать это за деньги. Естественно, предпочтение чаще отдавалось «Интерньюсу», и это приносило мне немало переживаний. Как-то в порыве отчаяния я сказала об этом Манане. В ответ
она предложила несколько совместных проектов. С этого дня «Практика» стала получать заказы от своего, по сути, конкурента, что в определенный момент позволило нам выжить.
Я точно знаю, что стала хорошим тренером во многом благодаря Манане и школе«Интерньюс», где приходилось соревноваться с нашими и иностранными звездными педагогами. Именно тогда я поняла, что важнее не знания, а навыки. Читать лекцию гораздо проще, чем проводить тренинг,но эффективность значительно
ниже. Когда, в дни празднования 10-летия «Интерньюса» в Москве, меня вызвали на сцену в качестве лучшего российского тренера, я испытала тот же подъем, как во время получения заветной статуэтки на церемонии «ТЭФИ». В зале сидели Познер, Сорокина, Такменев, Зимин, Сагалаев, Парфенов, и каждый из этих людей был прекрасным тренером. Я понимала, что это выбор Мананы. И от этого испытывала настоящее счастье.
Вспоминается еще один креативный проект Мананы – конференция <<Мир новостей>> в Москве. Все было организовано, как всегда, на высшем уровне. Прекрасное помещение театра Мейерхольда в центре города, звездный состав приглашенных
персон и яркие дискуссии. Одной из них была дискуссия между Владимиром Познером и Леонидом Парфеновым на тему «Какая новость считается главной в выпуске и почему». В те дни было большое наводнение в Европе, и Парфенов в программе «Намедни» первым сюжетом поставил историю про утонувшего слона в зоопарке. А Познер начал свою программу «Времена» с рассказа о людях, которые потеряли жилье. Как смачно и вкусно каждый из них доказывал свою правоту! Но зал был почти пуст.
Многие региональные тележурналисты разбежались по московским магазинам. Мы с Анной Качкаевой даже выбежали на улицу в попытке пригласить посторонних людей в зал, чтобы не было так обидно тем, кто стоял на сцене. После дискуссии Манана спросила меня:
– Ну почему? Почему им ничего не интересно? На ежегодной международной конференции, где я только что была, в зале негде было стоять, не то, что сидеть! Почему они не хотят думать?
Было очень обидно, тем более, что даже буклет, подготовленный к этой конференции, был сделан так грамотно, что до сих пор является для меня карманным учебником репортера. Его автор – Анна Качкаева. Манана и Анна – интересный союз двух женщин, где одна дополняет другую.
Они умудрялись открывать любое свое мероприятие секунда в секунду, при этом тратили на вступительные слова несколько минут. Это происходило примерно так:
– Я – Манана, а это – Аня. Давайте начнем работать, у нас сегодня много дел.
Или: Я- Аня, а это – Манана. Режиссеры идут на просмотр фильма, операторы работают со светом, а журналисты отправляются на «разбор полетов».
Далее они представляли нас (то есть педагогов), и мы шли работать. Никаких мэров, губернаторов, партий и приветственных писем от Законодательного собрания. Все по-рабочему органично, по-домашнему тепло и очень полезно.
После успешного завершения каждого проекта «Интерньюс» в те годы звучал шутливый тост:
«За здоровье американских налогоплательщиков!». За то и поплатились. Пришли времена, когда такое спонсорство было объявлено вмешательством во внутренние дела России, и на Манану обрушился «карающий меч». Только ничего из этого не
вышло. Меч просвистел над ее головой, описав круг, и она осталась для всех учеников и друзей по-прежнему святая.
Я ездила к Манане в Париж. Она водила меня по своему Парижу, показывала такие дома и улочки, которые я бы никогда не увидела бы сама. При этом в руке – вечно звонящий телефон, в сумке – тяжеленный компьютер. И опять она кого-то спасала, кому-то помогала, куда-то неслась…
Недавно я ездила к ней уже в Армению. Мне было очень непросто вести семинар, потому что опять в зале сидела Манана, и слушала каждое мое слово. До нее, как ни тянешься, не дотянуться. И как хорошо, что она есть.